Прошлое навсегда остаётся в прошлом. Больше не льётся щедрой рекой дорогое - а зачем экономить, один раз живём, - вино и не звенят наперебой их весёлые голоса, и больше не влечёт небо, что казалось таким близким, а проблемы - простыми, и сами они - неуязвимыми, всё это давно кажется глупой сказкой для детей вроде того юного лейтенанта Облачных Рыцарей, кажется, его зовут Яньцин. И не мчатся наперегонки звёздные ялики - во имя эонов, как они тогда перебрали, и им показалось хорошей идеей играть в кости на свои нефритовые счёты.
У него больше нет тех счётов. Они разбиты в такие мелкие осколки, что ни один мастер не соберёт. Он больше не улыбается так беспечно и лучезарно, будто в следующий миг с его губ сорвётся очередная дразнящая дерзость или предложение новой авантюры, за которую Цзинлю впишет обоим по первое число.
Но Блэйд всё ещё держит в руках смартфон, а на нём открыт номер Цзинь Юаня. Как будто совсем ничего не изменилось. Как будто на той стороне прежний легкомысленный мальчишка, с которым они то состязались по любым, самым нелепым даже поводам, то делились мечтами. Тот, с кем они друг за друга проливали кровь. Тот, ради кого Инсин был готов спуститься в Ад и вернуться из Ада.
Так, словно у него самого внутри есть что-то ещё, кроме пустоты. Бесконечной усталости и разочарования. Он – как муха, вязнущая в янтаре, но ещё живая, пытается выбраться, но чувствует, как её крылья и лапки застывают, всё плотнее облепленные золотистой ловушкой. У него нет прошлого и нет будущего, лишь постылое настоящее, в котором каждый следующий день похож на предыдущий. Им дадут миссию, Кафка будет ему улыбаться, девочки – болтать, Волк предложит поучаствовать в очередной игре, а потом он останется наедине с самим собой в полутёмной комнате с треснувшим зеркалом на стене. Больше не придётся имитировать видимость жизни, отвечать на обращенные к нему реплики и смотреть на собеседников. Хорошо ещё - от него уже не ждут, что он будет улыбаться.
Блэйд смотрит на пустой чат долго, слишком долго. Приходя в себя, уже не понимает, что хотел, и собирается убрать смартфон, но ещё раз смотрит на аватар генерала и передумывает. Что значит для него этот человек? Теперь, когда между остатками Квинтета больше не осталось клятв, которые они бы не нарушили. У них больше нет причин видеться, они уже всё сказали, что могли. Между ними лишь выгоревшая пустошь из горечи и сожалений. На такой мёртвой почве больше ничего не способно вырасти. Им даже прощать друг друга уже бесполезно, это ничего не исправит. Так что это за странное щемящее чувство в груди? Чувство, будто Блэйд потерял что-то важное, что не должен был отпускать.
«Приходи в Чешуйчатое ущелье. Поговорим.»
Вместо подписи он оставляет маленькое пиксельное изображение своего меча, которое для него сделала Серебряный Волк. Она же помогла ему настроить канал так, чтобы его ничем нельзя было пробить, кроме разве что Матрицы Предвидения, но представить себе, как даже Фу Сюань всерьёз допрашивает сообщение на смартфоне, вряд ли у кого-то хватит фантазии.
Они уже встречались там. Это место – почти что сакральное для них всех. Воды моря больше не раздвинуты, и покоящийся на дне храм видьядхара теперь не разглядеть, даже если точно знать, куда смотреть. Но это все ещё довольно пустынный, уединённый грот, где им никто не помешает. Блэйд тут же удаляет свой временный анонимный профиль – профиль, не чат. Без профиля обратное сообщение, если таковое будет, он не получит. И, конечно, доступа к чату без аккаунта у него больше нет, и он не сможет отменить отправку сообщения, пока Цзинь Юань не прочитал