| смотришь взглядом своим темным. внимательным. выжидающим. близко подходишь, после – отталкиваешь. поведение твое не поддается логическому объяснению, и я взгляды на тебя бросаю украдкой. понять пытаюсь, тайны выведать. [тщетно]
смотришь на меня взглядом пылающим; таким бы в преисподней грешников наказывать, но я от чего-то страха не чувствую [или просто крыльям твоим белоснежным по глупости верю]. я к твоему пламени как мотылек тянусь, даже не подозревая о скорой погибели.
голос внутри меня твое имя произносит с хрипом, на выдохе. голос внутри меня будто бы рассказать что-то пытается, но я не слышу. я не чувствую. я не помню. пытаюсь довериться твоим словам о защите, но ты исчезаешь. пытаюсь понять твой образ, собрать все противоречия воедино, но ты словно сам не желаешь быть понятым.
смотришь на меня так, словно ожидаешь чего-то [проблеска узнавания?], но в моем разуме глухая стена. мое сердце обращено в камень, а все, что осталось от чувств – сокрыто под толстым слоем стали. я не помню тебя, но ты меня знаешь. и тебе есть, что рассказать. но расскажешь ли?
факт номер один: заявка в пару. факт номер два: лэйн [может быть и каин?] стали причиной, по которой появился разлом. факт номер три: между ними были запретные отношения до всего, и возможно он был убежден, что она мертва. факт номер четыре: к черту факты, придумаем все хэды и сюжет вместе, окей? я предпочитаю решать все через рот и совместно с соигроком.
обо мне: по скорости разное, договоримся. сама не тороплю. в личную жизнь без надобности не лезу, но обсуждать всякое игровое люблю. посты 3-5-9к, с птицей, без, с оформлением, без, с лапсом, без лапса, в общем подстраиваюсь под стиль игрока. Пример моего поста она оставила последнее слово за собой. она была уверена, что оставила последнее слово за собой. ровно до тех пор, пока вновь не столкнулась с кориоланом сначала в клубе, - достаточно было просто увидеть его со сцены, - а затем на интервью и тех званых ужинах, на которые он говорил ей приходить.
поначалу люси грей пыталась жить как прежде: проводила вечера с кови, пару раз поужинала в ресторане с илларием, один раз показалась с ним рука об руку на вечеринке капитолийской молодежи, но все остальное время неизменно отнимал сноу. он словно стал ее вечно надоедливым мужем, что тянет одеяло на себя: сноу решал, когда и кому они дают интервью, определял места, на которых они вместе появятся, чтобы их якобы случайно могли сфотографировать, и он также решал, на чьи званые обеды они пойдут, а чьи должны проигнорировать. люси грей только глаза закатывала и пожимала плечами, позволяя ему вести в этой политической игре. прислушиваясь, присматриваясь, и запоминая.
она не вздрагивала, когда он показательно брал ее за руку, и с каждым разом ей все легче давалась улыбка, направленная в его сторону под объективами камер. она позволяла себе легкие шуточки в его сторону, игривые прикосновения к его предплечью, когда они находились в компании подвыпивших капитолийцев, чем лишь порождала вокруг их пары еще больше сплетен.
люси грей играла на публику, понимая, что на самом деле это вовсе не игра.
настоящая игра начиналась тогда, когда все взгляды и камеры были от них отвернуты, они оставались одни. в такие моменты она усилием сгоняла с губ улыбку, напоминая себе с холодной жестокостью, что кориолан с ней лишь потому, что так велит кошмарный доктор, и что вся эта показная любезность лишь ради шоу, и на самом деле сноу мечтает поскорее от нее избавиться. так же, как тогда в лесу, когда между его свободой и беспечным будущим в капитолии стояла лишь она одна. и выбор он сделал не в ее пользу. память о том утре до сих пор доставляла боль в особо дождливые дни, отпечатавшись уродливым шрамом на коже.
девушка поправляет платье, в очередной раз бросая взгляд на часы и понимая, что дольше сидеть в своем временном убежище она не может. и пусть пейзаж, проносившийся за окном поезда, казался привлекательным, люси грей должна была в очередной раз нацепить на лицо маску и выйти на завтрак к кориолану.
с тех пор, как они отправились в совместный тур, - вдвоем, не считая миротворцев, - играть в безразличие становилось все сложнее. замкнутое пространство поезда крайне странно действовало на люси, от чего находиться наедине со сноу становилось все труднее.
в перерывах между остановками в дистриктах они находились в общем вагоне: сноу читал, она писала очередную песню, наигрывая мелодию на гитаре и занося пометки в нотную тетрадь. мерное покачивание поезда настраивало на нужный лад, а живописные картины за большим окном дарили вдохновение, да только взгляд ее снова и снова невольно возвращался к юноше. мысли путались, сосредоточиться становилось крайне сложно, и мелодия из-под пальцев каждый раз выходила все резче.
к концу тура, с приближением к капитолию, люси грей немного научилась справляться со своими эмоциями, надеясь, что когда между ними снова возникнет капитолийское расстояние, а встречи сведутся к одной в неделю, она сумеет выбросить кориолана как из своей головы, так и из сердца. а вместе с ним и все эти навязчивые глупые фантазии, вызванные ограниченным пространством.
люси грей проходит в вагон, взглядом цепляясь за фигуру кориолана. он сидит к ней спиной, чуть расслабленно, и она отдала бы многое, чтобы в этот момент увидеть его лицо с настоящими эмоциями. будут ли они такими же, как и в те моменты, когда он смотрит на нее? девушка опускается на диванчик напротив и мысленно вздрагивает, когда замечает на лице у сноу его типичную ухмылку. бесячую, раздражающую; сводящую с ума, потому что сколько бы она не пробовала прокручивать эту его ухмылку в своей голове, так и не смогла разгадать ее смысл. о чем он думает в этот момент? улыбается так, словно знает о чем-то, о чем не знает она. будто бы ему приоткрыта завеса ее будущего, будто бы по возвращению в капитолий ее ожидает… что-то.
незнание сводило с ума. люси грей пару раз сжимает и разжимает пальцы под столом, стремясь избавиться от легкого тремора, прежде чем протягивает руки и берет маленький чайничек, наливая себе в чашку кипяток.
игнорировать ухмылку кориолана. игнорировать собственные мысли. игнорировать нервный отстук сердца.
игнорировать вообще все.
она мысленно повторяет слова как мантру, пока замешивает в чашке чай с молоком, и перекладывает на тарелку сандвич с огурцом.
— домой. — она усмехается чуть нервно, наконец поднимая на него взгляд. — как скажешь. — тем же тоном, каким она постоянно соглашалась с ним, давая понять, что согласие ее мнимое. однажды, в прошлой жизни, она также ответила счастливчику фликерману, когда он сказал, что она из двенадцатого. согласилась не соглашаясь. — почти всю ночь я думала над тем, с какой песней завершить наш тур в капитолии. — люси грей делает глоток чая. — от меня наверняка ждут чего-то… особенного. — она отставляет чашку в сторону, беря в руки нож и принимаясь разрезать сандвич на две половинки. — и я решила, что спою «pure as the driven snow». — она прекращает разрезать сандвич и возвращает взгляд на корио. — в капитолии ее не слышали, я пела ее только раз, в двенадцатом. — она смотрит на кориолана долгим, многозначительным взглядом, словно возвращаясь в тот вечер, когда она написала для него песню, а после мейфер была убита. — мне показалось это символичным. — легкая улыбка на миг касается ее губ. — трибут, поющий о своем менторе. — она едва качает головой. — капитолий с ума сойдет, и твой кошмарный доктор будет довольна.
люси грей старается выглядеть спокойной, в то время как внутри сердце просто заходится в бешенном ритме. песня была слишком личной, слишком важной, люси грей фактически признавалась в любви кориолану, когда пела ее со сцены в двенадцатом, и если бы он дослушал, а не ушел, то понял бы это. но сейчас, когда она решила спеть именно ее в капитолии, во время торжественного закрытия тура победителя, она словно делала эту песню достоянием общественности, напоминая, какая отныне между ними выросла стена. будто бы пытаясь убедить себя, что раскрывая свои прежние чувства всему панему, она дает понять, словно теперь ничего не чувствует. глупо. наивно.
поезд резко вздрагивает и начинает тормозить, вырывая грей из собственных мыслей. она бросает быстрый взгляд за окно, но не наблюдает там инфраструктуру первого дистрикта, лишь высокие хвойные леса.
— мы уже приехали? — в голосе открыто звучит сомнение, люси грей откладывает в сторону нож и переводит вопросительный взгляд на кориолана.
| |
