Пока мазкен лишь улыбался – широко и даже довольно. Их встреча обещает интересные новости.

Или большие проблемы – там как пойдёт.

– Мне казалось, что в их представлении не хватает искренности. Особенно я не любил комедии. Драматичная борьба человека с судьбой всегда казалась мне более интересным сюжетом, который привлекал людей куда больше. Смирись, Белет, людям всегда нравилось смотреть на смерть. Что в Риме, что в средневековье.

Мазкен честно, всеми правдами и неправдами, обещал сосуду, что сбережёт его, поэтому был намерен выполнить эту часть сделки, ведь сохранность Теренса означала комфорт Эдано. С другой стороны, а что они, собственно, могут сделать друг против друга? Священник не испытывал желания вредить Белету и его недобитому в прошлом культу. Разве что пощекотать нервы. Впрочем, за много лет расклад в культе не поменялся: оба щенка работают на мазкен и ведут счастливую жизнь. Ну не прекрасно ли?

– Сильф? – Эдано поворачивается к Белету и изгибает бровь удивлённо, почти искренне, но потом вновь обращает внимание на представление. – Ах, точно. Ты про этого несносного мальца Тео? Понятия не имею, где он и чем живёт. Кто знает, быть может уже отправился в Рай.

Даже в этом мазкен почти не врал. Они с Тео никогда не интересовались личной жизнью друг друга вне личных встреч, словно бы обоих не существовало друг для друга. Что поделать: такие у них сложные отношения. Эдано не привык к телячьим нежностям, поэтому его устраивала субординация. Тео забавный малый, но устраивал слишком много проблем. Мазкен никогда не признает, что испытывает к нему хоть какие-то чувства, кроме отвращения. Быть может, сильф всё же соизволил удалить номер бывшего начальника из телефона, наверняка навороченного до последней детали смартфона.

Будь у Шисиня время и возможности, весь путь от Фошаня до Чэнду он бы проехал на автомобиле, пусть даже он занимал целые сутки. Нет ничего прекраснее, чем ехать по родным местам и смотреть, как изменился Китай за долгие годы. Сколько бы времени не прошло, Лу никогда не перестанет любить родину. В маленьких окнах он видит только ночной сумрак в голубой дали и темнеющее небо. А уже в аэропорту чувствует морозный воздух на щеках и приятный запах зимней свежести. Прекрасное ощущение.

Уже через час они приезжают домой. Их встречают жена Чжэньцао – Лу Суиин, трое детишек и прислуга. Встречают довольно тепло: Шисинь вежливо кланяется супруге и племяшкам. Не осквернённые порочной цепью строгих правил, малыши срываются с места, чтобы обнять гостя – и Лу искренне отвечает им. Старших племяшей он уже видел, а вот третью младшенькую ещё нет. Брат часто спрашивал, когда Лу собирается обзавестись семьёй, на что тот отвечал невнятно и уклончиво. А о неудавшемся браке с Всадником Шисинь тем более не заговаривал, не желая получить очередную долю нравоучений.

Так уж вышло со временем. Старший брат был буквально во всём лучше младшего: светило авиационного дела, отличный муж и трижды отец, да и Всадник ему под стать — насколько знал Лу, Всадник работал в сфере бизнеса. Чжэньцао был буквально лучшей копией его: успешный, амбициозный и целеустремлённый.

… но всё ещё искренне нелюбимый собственным отцом по таинственной причине. Шисинь мог только догадываться, почему Шаньи выбрал младшего, а не старшего. Но именно эта конкуренция заложила тихую вражду в отношения братьев.