Итан шагает за ней даже не по желанию, нет, ни в коем случае, по чистой инерции. Будто между его рукой и ее затылком — невидимая нить. Да что там нить, буксировочный трос, не меньше. Продолжи она шагать в любом направлении, он бы все равно последовал за ней, даже не задумавшись ни на миг, куда приведет эта дорога. Какой приятный у нее смех! Нервный, истерический — кажется, он смеялся так же, глядя на последствия урагана. Дикая мысль, но как ласкает сознание! И эта ее шея… Хрупкая, тоненькая, и кожа… Бледная, будто бы ничего особенного, но вся Лола обладала каким-то странным внутренним сиянием. Как… мед? Даже самый густой, все же пропускает и будто бы накапливает внутри лучи солнца.

Почему бы не…

Не треснуть ее головой об этот ее треклятый остров и не посмотреть, будет ли пружинить?! Эта карамельная башка набита ватой, не иначе. Итан со злостью отнимает руку, так резко, что смахивает на пощечину. Вот она, вся ее суть. Только очаруешься спелым яблочком, глянь, а вот и черви. И шея ее — что он в ней нашел? Цыплячьи кости бледной задохлицы, только и всего.

Он?! Пытался увести у отца ту девку?!

— Не надо тебе было соваться в журналистику. С твоими-то мозгами, — бросает он сквозь зубы, но этого мало. Хочется отыграться — до боли, до зудящих мурашек. — Лучше пристраивай получше свой зад. Это у тебя в крови.

Хочется, чтобы она почувствовала…

Что, собственно?

Итан придушивает воздух возле этой ее синюшной шеи — и как только мог секунду назад залюбоваться? Заурядная, совершенно непримечательная дрянь. Но больше всего на подкорку давит не собственная слабость, все мужчины падки на красоток. Давит то, что она не подумала. Не допустила даже!..

Ведь он нашел ее мамашу первым. Это на него она запала, с ним поехала на каникулы, лишь потом решила променять юную любовь на старые баксы. А эта ее доченька, драгоценная сука, даже мысли не допустила, что он, вообще-то, мог понравиться какой-то другой молодой женщине.

Странно, совершенно нездоровым образом именно эта мысль ранила его больше всего. Лола не допускала мысли, что он тоже мог привлечь чье-то внимание.

— Давай-ка призовем на помощь статистику, а? Что скажешь? — Итан подходит еще ближе, хотя, казалось бы, некуда. И к черту. Верно, к черту, пусть лезет на стойку, если ей не нравится. Пусть сотрется в пыль от напряжения и развеется по ветру. Просочится сквозь собственную украденную мебель, впитается в стены, что никогда не должны были ей принадлежать. Ему вовсе не нравится пугать ее… Ну, разве что самую малость. Пока не получается, но это лишь вопрос времени. — Давай прикинем, у кого больше шансов познакомиться случайно: у двух студентов или у студентки с престарелым козлом?

Думай, милая, думай. Итан бы много чего отдал, чтобы заглянуть прямо сейчас в ее мысли. Найти хоть частичку смятения, ужаса, отрицания. “Нет, не может такого быть, это же мой пресвятой папочка, он покупал мне Барби и сажал на пони!” Что-то из этой оперы? Хватит ей витать в облаках маленькой милой жертвой обстоятельств и чужой жестокости. С ним никто не церемонился, никто не спрашивал, хочет ли он гробить свою молодость на возню с плодом любви двух этих подколодных змей.

— Она была тогда хорошенькой, умненькой. Эдакой неидеальной студенткой, подающей надежды. Ну прямо как ты, — он уставился прямым взглядом в глаза Лолы. Вовсе не в поисках ответов или реакции, а пытаясь передать ей какое-то непонятное даже для него самого сообщение, словно у биологии был свой тайный шифр, понятный лишь на органическом, но не ментальном уровне. — Меркантильная дрянь. Стоило только почуять запах отцовских денег... А он в последние годы и из дома-то не выходил, даже на аукционы не ездил. Так упрашивал приехать и навестить “старика”...

Голос надламывается от горечи. И верно, познакомиться с такой, как Кики отцу было негде. Разные поколения, разные жизни, да что там — у них даже сферы интересов не пересекались. Итан не помнит толком, что она изучала. Психологию? Социологию? Какую-то такую херню. Отец даже с официантками никогда не заигрывал. Не будь Итан реалистом, решил бы, что Кики его околдовала или подмешала любовного зелья — настолько неожиданной была для него их интрижка. И ведь ей всего-то надо было несколько лет подождать! Каких-то несколько лет, и он бы сам по неопытности осыпал ее драгоценным дождем. Но нет. Она оппортунистка, а такие не умеют ждать. Потому и сейчас она появилась так скоро, лишь почуяв запах барыша, и наверняка так же быстро и смоется.

— Она у тебя вообще умница. Быстро поняла, что вот это, — он без всякой нежности ущипнул Лолу за бедро, — открывает любые двери. И бабки приносит здесь и сейчас. Интересно, правда, чем она тебя завлекать собралась.